Ссылка маршала Жукова в одесский военный округ

Очень много в наше время всего пишут о войне, о Жукове, о Сталине и других генералах и маршалах второй мировой войны. Не стану говорить от себя правду или ложь о войне, а пусть каждый сам решит для себя где проходит та самая золотая середина.

Никто не знает что бы было, если бы… Важно то, что получилось. Жуков был сыном своего времени. Да, "чернорубашники" (по сути смертники) спокойно жили при оккупации и если бы не "освобождение" Киева Красной Армией, то и дальше бы жили. Однако кто-то решил (а именно Сталин), что все граждане, побывавшие под оккупацией, есть предатели и их не жалко. И понеслось… 300.000 погибших смертников, что вполне тянет на определение геноцида – истребление по национальному признаку.

Однако, статья эта статья не про освобождение Киева, а о закате карьеры Жукова – своеобразной ссылке в Одессу…

7 мая 1945 года в предместье Берлина Карлсхорсте маршал Георгий Жуков поставил свою подпись под Актом о безоговорочной капитуляции фашистской Германии. За время войны Верховный Главнокомандующий Иосиф Сталин в своих приказах 41 раз(!) объявлял ему благодарность. Именно Георгию Жукову «отец народов» поручил принимать Парад Победы. Но не прошло и года, как маршала сняли с должности Главкома сухопутных войск и сослали на юг – командовать войсками Одесского военного округа.

«В Одессу Жуков прибыл на бронированном «Мерседесе» Геббельса»

Вскоре после победы Жукова обвинили в присвоении трофеев и преувеличении своих заслуг в деле разгрома Гитлера, с личной формулировкой Сталина: «Присваивал себе разработку операций, к которым не имел никакого отношения». Летом 1946 года состоялось заседание Главного Военного Совета, на котором разбиралось дело маршала Жукова по материалам допроса Главного маршала авиации Александра Новикова (друга и боевого соратника Жукова), арестованного органами госбезопасности «за организацию заговора с целью захвата власти». Следом – еще одно дело, более известное под названием «трофейное». Материалы расследования свидетельствовали о том, что Жуковым из дворцов Германии было вывезено значительное количество мебели, произведений искусства и другого трофейного имущества в свое личное пользование. С таким вот «политически-криминальным» багажом он отправился в Одессу.

– Слух о приезде Жукова в Одессу моментально разнесся по городу, – рассказывал автору этих строк Анатолий Иванов, подполковник в отставке, служивший в 40-х годах прошлого века в Краснознаменном Одесском военном округе. – Не было публикаций в газетах, ничего не сообщило радио, но знакомые и незнакомые при встрече спрашивали друг друга: «Слыхали, к нам едет Жуков?»

Где он поедет? Ну, конечно же, по Пушкинской, которая начинается от Привокзальной площади, а потом повернет на Дерибасовскую – все великие проезжали этим маршрутом. На тротуарах улиц встречающие не помещались, людской поток выплеснулся на обочины, а проезжая часть уже вся была усыпана цветами.

Простые люди не знали истинной причины приезда Жукова в Одессу. Но местное начальство понимало что к чему. Первый секретарь обкома Алексей Кириченко присутствовал на Пленуме ЦК и все слышал. Узнав позднее о новом назначении маршала, он предвидел для себя многие неприятности. И не ошибся: прямо со дня приезда начинается канитель. Там, наверху, могут неправильно понять, подумают, что это он, Кириченко, или обком организовали такую торжественную встречу. Чтобы подобное не случилось, позвонил в Москву, куратору, попросил проинформировать в случае, если возникнут вопросы. В Москве тут же отреагировали на сигнал и сообщили «куда надо». У органов – прямая связь с эшелоном, в котором следует Жуков: не могли же они его отпустить без своих глаз и ушей. Тем более после разборок в ЦК! Получив команду из Москвы (с Лубянки), начальник охраны доложил маршалу, что в Одессе готовятся какие-то мероприятия, не санкционированные сверху, поэтому, дескать, Жукову не рекомендуется появляться принародно. «Как же быть?» – поинтересовался Георгий Константинович. «Вы не беспокойтесь, все сделаем в лучшем виде», – ответили ему. Вскоре поезд, не доезжая до Одессы, остановился на станции Раздельная. С платформ выгрузили две личные машины маршала, привезенные им из Германии. Одна из них – «Мерседес-Бенц» болотного цвета. Говорили, раньше он принадлежал самому Геббельсу и потому был бронированный.

Вот на этих машинах въехали в город совсем не с той стороны, где ожидали встречающие. Промчались, не останавливаясь даже на красных светофорах, и – сразу в штаб округа. Маршал заслушал короткие доклады командного состава округа и объявил перерыв. Сам же не ушел в комнату отдыха, а отправился в коридор, где курили офицеры. Прошелся по коридору и остановился около самой большой группы. Все затихли, а он улыбнулся и спросил: «Вы, наверное, хотите знать, почему я, заместитель Верховного Главнокомандующего, прибыл командовать Одесским округом?» И рассказал байку: «Зимой был сильный мороз. Воробей летел, летел и на лету замерз. Упал. А тут шла корова. Задрала хвост и кое-что сделала. Это кое-что упало на воробья. Воробышек согрелся. Ожил. Высунулся и зачирикал. Откуда ни возьмись подбежала кошка, схватила воробья и сожрала. Вот как хотите, так и понимайте». Окружающие оторопели, не зная, как себя вести, смеяться-то вроде бы неудобно. А Жуков вполне серьезно резюмировал: «Видимо, не надо было чирикать…»

«По-пластунски к столу марш! Чтобы знал, как нужно стучать в дверь командующего»

Маршал поселился в военном санатории «Волна» на берегу моря. Режим установил четкий. Вставал рано. После умывания выходил на крыльцо, где ожидал коновод с оседланной лошадью. Прогулка верхом длилась около получаса. Затем маршал спускался к морю и купался. Он был отличный пловец. Однажды подшутил над охранником (они его сопровождали и на суше, и в море). Поплыл все дальше и дальше от берега. Охранник стал уставать и взмолился: «Товарищ маршал, у меня сил назад доплыть не хватит». Ответ был короток: «А я тебя сюда не тащил».

В Военно-историческом музее бывшего Одесского округа (ныне Южное оперативное командование) сохранился стол, за которым в 1946-1948 годах работал маршал.

– В один из вечеров Жуков обратил внимание, что кто-то постоянно находится у приоткрытой двери его кабинета, – рассказали в музее. – Маршал тихо подошел к двери и, рванув ее, открыл нараспашку: «Ты кто такой?» – обратился он к человеку в полковничьей форме. «Прокурор Краснознаменного Одесского округа, – испуганно ответил тот. – Пришел представиться по случаю вхождения в должность». Жуков не унимался: «Почему не постучался?» Полковник растерялся: как пояснить маршалу, что он стучался, просто туговатый на ухо после контузии Жуков не расслышал! «По-пластунски к столу марш! – скомандовал Жуков. – Будешь знать в следующий раз, как надо стучать в дверь командующего». Прокурору ничего не оставалось, как выполнить приказ маршала.

Наведался командующий и в дивизию, дислоцировавшуюся в Болграде (Одесская область), где попросил показать, как живут офицеры. Сопровождавшие его вынуждены были продемонстрировать «хоромы» в сборно-щитовых казармах, которые от служебных помещений отделяла… простыня. Там – супруга офицера и спящий ребенок. Маршал поинтересовался: «Почему не на работе?» Она ответила, что работы нет, а от голодной смерти их спасает паек мужа. Жуков спросил, почему ребенок не в школе. Женщина пояснила, что из-за постоянной сырости сын болеет, у него малокровие. Маршал присел на кровать и минут пятнадцать сидел так, положа руку на голову мальчика, затем, не попрощавшись, вышел. На следующий день прибыл ординарец Жукова с тремя путевками в санаторий и денежной суммой из фонда командующего.

Не лучше обстояло с жильем военнослужащих и в самой Одессе

Маршал создал комиссию по выявлению излишков жилой площади в городе, в которую включил и представителей горсовета. За короткое время выявили большое количество пустовавших квартир. Командование округа обратилось к одесситам с просьбой потесниться, помочь приютить военных. Без прописки – на время, пока новые дома строятся. Кто-то понимал, кто-то упирался, приходилось нажимать. Жуков не останавливался – решил отобрать начальнические дачи и передать их под детские дома. Обком делал вид, что поддерживает, но первый секретарь Кириченко названивал в Москву – сигнализировал, что опальный маршал и на новом месте рвется к власти, попирает советские законы…

Маршал Жуков велел выдать пистолеты полусотне разведчиков и направить их патрулировать по самым темным одесским закоулкам

После войны в Одессе развелось множество воров и жуликов. С наступлением темноты стало смертельно опасно выходить на улицу. Более того, карманники обнаглели настолько, что порой спокойно «обчищали» потерпевшего, а тот не мог и пикнуть, чтобы не получить удар финкой в бок. От измученного преступниками населения во все инстанции шли гневные письма. Даже в избирательных бюллетенях люди писали: «До каких пор мы будем жить в страхе перед уголовниками?»

– Война и послевоенная разруха спровоцировали в Одессе всплеск преступности, – рассказывает «ФАКТАМ» фронтовик, отставной полковник милиции Исай Бондарев. – Вся жизнь сосредоточилась на рынке Привоз, в коммерческих магазинах. Но эти магазины были доступны далеко не каждому одесситу. Для обычных рабочих буханка хлеба стоила на рынке 100 рублей – это месячная зарплата! А по ночам город принадлежал вооруженным бандитам и грабителям.

С бандитизмом Жуков боролся беспощадно. По его приказанию всем военным было выдано табельное оружие, в городе ввели патрули. Начальнику разведки Жуков велел переодеть с полсотни разведчиков в добротные трофейные макинтоши и шляпы, выдать им удобные пистолеты системы «вальтер» и направить патрулировать по самым темным одесским закоулкам. В случае нападения – стрелять без раздумий.

На совещании в штабе город был разделен на сектора, их закрепили за командирами частей. Все парки, скверы, вокзалы, рестораны, окраины также были закреплены за конкретными людьми. Помимо патрулирования, осуществлялись проверки в подозрительных квартирах, на чердаках и в подвалах. Всех задержанных везли в комендатуру, а утром передавали милиции и в следственные органы. Бывало, в течение суток вылавливали несколько сот человек. Эта операция длилась около двух месяцев. В итоге с организованным бандитизмом в городе покончили.

О том, как бандитский мир признал авторитет Жукова, повествует такая легенда

У маршала во время заседания в Оперном театре пропали именные часы. Он попросил начальника милиции разобраться. Каково же было его удивление, когда в своем тщательно охраняемом доме он нашел часы и записку следующего содержания: «Дорогой, любимый наш маршал Жуков! Это сделали не мы, а ростовская шпана. У нас, одесских воров, что-то украсть у вас никогда не поднялась бы рука. Счастья, здоровья, наш боевой маршал».

Секретарь обкома Кириченко умолял вышестоящие инстанции, чтобы убрали из города новоявленного диктатора с фактически неограниченной властью.

Из Москвы в Одессу направили комиссию во главе с кандидатом в члены Политбюро Николаем Булганиным, который к тому времени уже был министром обороны. Проверку решили осуществить внезапно, не предупреждая о приезде. Жуков в тот день был на учениях в поле. Комиссия никаких особых недостатков не нашла, однако сигналы из обкома подтвердились. Да, еще маршал не приехал на вокзал встречать самого министра. При докладе Сталину Булганин намекнул: граница с Турцией рядом, Жуков может махнуть за границу…

Второго февраля 1948 года был подписан приказ о назначении маршала Жукова командующим Уральским военным округом. Лично ему никаких разъяснений относительно такого перевода никто не дал.

В Одессу Георгий Константинович все же вернулся – приезжал в 1956 году, будучи уже министром обороны СССР. Город помнит боевого маршала, в его честь назван один из проспектов, на зданиях, где работал и проживал Жуков, установлены мемориальные доски.