Украинские слова в русском языке.

В середине І тыс. н. э. территорию будущих россиян еще заселяли финно-угорские и частично балтские племена. Первыми славянами на этих землях были псковские кривичи и ильменские словене. Переселившись в VI в. с Южной Балтики на берега Псковского озера и в бассейн р.Великой, предки псковских кривичей столкнулись здесь с западнофинским населением, которому было присуще немало балтских особенностей, и постепенно ассимилировали его, приобретая при этом специфические, свойственные кривичам этноязыковые черты.

Спустя некоторое время они освоили также верховья Западной Двины, бассейны Верхней и Средней Ловати и район верхневолжских озер. Племенные диалекты псковских кривичей стали основой своеобразного псковского говора, яркие местные черты которого засвидетельствованы в письменных памятниках древнего Пскова ХІV–XVI вв. Впоследствии псковские земли вошли в состав Новгородской республики.

Соседи кривичей – предки словен, которые также переселились сюда в VII в. из южной Балтики и освоили территорию будущей Новгородской земли, столкнулись с местным прибалтийско-финским населением (племенами водь, весь, ижора) и постепенно их ассимилировали. В результате этого образовалась своеобразная этнографическая группа – летописные словене со своим племенным центром Новгородом (впервые упоминается в летописи под 859 г.).

В течение ІХ–Х вв. словене распространились на северный запад и северный восток, достигнув ярославского и костромского Поволжья, а также на юг – до Волго-Окского междуречья. Вместе с кривичами и другими восточнославянскими племенами ильменские словене участвовали в освоении ярославского и костромского Поволжья и Волго-Клязьминского междуречья (территория будущей Ростово-Суздальской земли), ассимилируя местные финно-угорские племена.

В конце ІХ ст. (882 г.) Новгород с окружающими землями вошел в состав Киевской Руси, став вторым (после Киева) её политическим и культурным центром. После распада Киевской Руси в 1136 г. возникла самостоятельная Новгородская феодальная республика, однако её тесные связи с Киевом не прерывались. Она вела успешные войны против немецких и шведских агрессоров. Монголо-татарам не удалось захватить Новгородскую республику, но она признала себя вассалом Золотой Орды и платила ей дань.

В течение ІХ-ХІV вв. на Новгородской земле происходили этногенетические процессы в направлении формирования отдельного этноса, однако в середине ХV в. они были искусственно прерваны. Новгородская республика стала препятствием для объединения этих земель вокруг Москвы, и в 1478 году Новгородская земля была захвачена Москвой и насильственно включена в состав Московского централизованного государства.

После этого территория Московии сразу увеличилась аж в семь раз, что еще больше распалило её завоевательные аппетиты. Царь Иван ІІІ обложил население Новгородской земли грабительской контрибуцией и депортировал 72 тыс. людей в Московию. Но и потом еще более столетия московские цари прибегали к массовым уничтожениям и депортациям новгородцев, демонстрируя при этом чрезвычайную жестокость, пока в конце ХVI в. они были полностью ассимилированы московитами, хотя диалектные особенности их речи все же сохранились.

Русская народность формировалась в течение ХІІ–ХV вв. в стратегически выгодном регионе между Средней Окой и Верхней Волгой на перекрестке крупных торговых путей. Этот регион в середине І тыс. н. э. заселяли коренные финно-угорские племена – меря, весь, водь, мурома, а в бассейне Верхней Оки и Верхнего Дона жило балтское племя голядь. Славянское население здесь начало появляться не ранее VIII в.

В VIII в. на земле балтоязычной голяди в бассейне Верхней Оки из «ляшского» западного края (возможно, из украинско-польского пограничья) пришли славянские племена во главе с каким-то Вятко (Вячеславом). В результате их смешивания с местной голядью и интенсивных ассимиляционных процессов образовалась новая этнографическая общность – летописные вятичи. Потомки верхнеокских вятичей в эпоху походов на них киевского князя Святослава (Х в.) начали двигаться по Оке в Рязань, вытесняя или ассимилируя редкое местное финоязычное население и создавая этническую основу будущего Рязанского княжества. Славянское население этого региона время от времени пополнялось и украинцами из Средней Надднепрянщины, которые искали покоя в далеких краях, убегая с беспокойных южных околиц Киевской Руси.

Ареал будущей Ростово-Суздальской земли в Х в. осваивали ильменские словене, псковские кривичи и уже славянизированная белозерская весь. С Ростово-Суздальских земель кривичи впоследствии распространились дальше на юг и заселили территорию соседней Муромской земли. Кроме того, в Волго-Клязьминское междуречье и бассейн Верхней Оки переселилась часть смоленских кривичей. В ходе славянизации местных финно-угорских племен, в частности летописного меря, в течение ХІ–ХІІ вв. здесь сформировалась местная восточнославянская группировка, которая стала частью русской народности. Размежевание двух колонизационных потоков на будущие русские земли с севера и юга стало впоследствии границей между Рязанской и Ростово-Суздальской землями. Это разграничение отражено еще и в настоящее время в пределе между произношением взрывного g (север) и y фрикативного (юг).

Финно-угорские племена Среднего Поволжья, как и балты, и финно-угры Восточной Прибалтики, имея значительное преимущество в численности и относительно высокую степень общественного развития, сформировались в самостоятельные народности.

Своеобразный этноязыковой конгломерат, который образовался в бассейне Верхней Волги и Средней Оки, объединялся общим финно-угорским субстратом. Хотя территорию вятичей Владимир Великий и присоединил к Киевской Руси в 981 г., а Ростово-Суздальскую землю – в 982 г., они очень слабо зависели от власти киевского князя.

Материальная культура (керамика, строительство жилья, традиционная одежда, украшения и тому подобное) прарусских ХІ-ХІІІ вв. существенно отличалась от культуры праукраинцев. Это объясняется тем, что она формировалась вдалеке от Средней Надднепрянщины – политического и культурного центра Руси и подвергалась влиянию культуры местных финно-угорских племен. Например, русские позаимствовали из финской традиционной культуры популярные и доныне пельмени, лапти, мужскую сорочку-косоворотку, женский кокошник, русскую «баню», матрешку, сказки о медведе (священное животное финнов) – о «Косолапом Мишке», который отражает давний культ медведя у россиян. (Образ «Русского Медведя» – народный этнический символ России, в отличие от более позднего имперского двуглавого орла, позаимствованного после падения Константинополя в 1453 г. и бракосочетания московского князя Ивана ІІІ с племянницей последнего греческого императора Софией Палеолог, благодаря которой византийский двуглавый орел стал государственным гербом Московии).

Кроме того, влиянием финского субстрата исследователи объясняют также немало специфических особенностей русского языка, таких как наличие аканья и редукции гласных в устной речи, парные слова типа пути-дороги, руки-ноги, жив-здоров, такой-сякой, нежданно-негаданно, есть-пить и др., речевой оборот у меня есть (вместо более характерного для славянских языков оборота я имею), фразеологические выражения жил-был, житье-бытье, жить-поживать, как можется?, как живете-можете?, позаимствованы из финских языков лексемы ковылять, колеть (околеть), Москва и др.

Территория современной центральной Европейской России в Х–ХІІІ вв. была далекой глухой провинцией Киевской империи, отделенной от Надднепрянской Руси огромным массивом непроходимых чащ, от которого еще и ныне остались знаменитые брянские леса. Из-за этого на Надднепрянщине ту далекую территорию вплоть до Х в. называли Залесской, Залесьем, «Залесской землей» («земля, что находится за лесом»). Разбросанные по лесам и болотам, залесские поселения еще долго хранили этнографические особенности местных финно-угорских племен, прежде всего племен мурома, меря и весь. В этом ареале и происходила региональная консолидация разных племен. Из-за пестрого этнического состава населения этот процесс был медленным и затяжным.

В Х в. в междуречье Оки и Волги возникло Ростово-Суздальское княжество. Его политическими центрами были сначала Ростов, с начала ХІІ в. – Суздаль, а со второй половины ХІІ в. – Владимир. В ХІІ в. на Ростово-Суздальской земле произошли существенные изменения. Резко увеличилось количество населения благодаря наплыву из других регионов Киевской Руси, возник ряд новых городов (Владимир, Переяслав-Залесский, Юрьев и др.), важнейшим среди которых стал Владимир-на-Клязьме, основанный при Владимире Мономахе. Ростово-Суздальщина имела прямые торговые связи с Центральной Азией благодаря водному пути через Волгу и Каспийское море, что и наложило определенный отпечаток на культурно-историческое развитие этого края.

Политический вес и значение Ростово-Суздальской земли значительно возросло в годы княжения Юрия Долгорукого– младшего сына Владимира Мономаха и основателя Москвы (1147 г.). Женившись на половецкой княжне, он положил начало крепкому и продолжительному антиукраинскому союзу владимиро-суздальских князей с половцами. Именно Суздальская земля с середины ХІІ в. возглавила коалицию Новгорода, Полоцка и Смоленска за отделение от Киева1. Однако Юрий Долгорукий еще не прерывал связи с Киевом и даже пытался получить себе киевский престол.

Совсем другую политику вел сын Юрия Долгорукого Андрей Боголюбский (1157–1174). Он вырос на Суздальщине, считал её своей родиной. Украина была для него уже чужая. Сначала Юрий Долгорукий посадил Андрея на престол в Вышгороде возле Киева, но он тайно убежал оттуда в Суздаль, забрав с собой разные драгоценности, а среди них – знаменитую Вышгородскую икону Богородицы, которая стала основной святыней Владимира-на-Клязьме, а впоследствии – и Москвы. Это был откровенный и демонстративный разрыв с Украиной, начало самостоятельной политики молодой Великоруси. Андрей уже не принимал участия в общих походах князей против половцев, хотел даже провести разрыв на церковном уровне и учредить отдельную митрополию для северных земель. Он перенес столицу княжества из Суздаля во Владимир, и с этого времени княжество стало называться Владимиро-Суздальским. Вблизи г. Владимира в с. Боголюбово князь Андрей построил княжеский замок (из-за этого его и прозвали Боголюбским). Именно Андрея Боголюбского следует считать основателем русской государственности. Против Киева он вел жестокую враждебную политику. Выдающийся русский историк В. О. Ключевский писал, что «в лице князя Андрея великоросс в первый раз выступал на историческую сцену», а суздальские городки «составляли тогда особенный мир, с отношениями и понятиями, которых не знали в старых областях Руси» (2).

В 1169 г. на вмешательство Киева в дела Новгорода Андрей Боголюбский, очевидно, уже считая все северные земли своими, ответил войной. Он отправился на Киев с большой армией одиннадцати северных князей, получил город и существенно его разрушил. Как отмечает летопись, «не было милосердия никому ниоткуда, церкви горели, христиан убивали, других брали в неволю». Суздальцы ограбили Десятинную церковь и Софию, забрали иконы, книги и все драгоценности. До сих пор еще никто и никогда так не уничтожал давнюю столицу. Такое же опустошительное нападение Киев испытал и в 1203 г., когда суздальский князь Всеволод вместе с половцами ограбил и сжег столицу Руси.

Ярость и ненависть, с которыми суздальцы уничтожали киевлян, как и не менее жестокие акции в ответ, свидетельствуют о том, что это была уже не традиционная междоусобная борьба, а межэтническая вражда.

Своим наместником в Киеве Андрей Боголюбский посадил своего брата, а сам остался во Владимире. Это ознаменовало окончательный упадок Киева. Его роль как политического центра Киевской Руси перешла во Владимир-на-Клязьме и в Галич (на современной Ивано-Франковщине). В начале ХІІІ в. Владимиро-Суздальское княжество распалось на ряд удельных княжеств: Ростовское, Ярославское, Переяславское, Московское и др. В 1238 г. на Владимиро-Суздальщину напали монголо-татары и завоевали Залесье.

Монголо-татарское иго (его называли «игом») привело к окончательному отчуждению Залесья от Руси, и с тех пор политическая история этих двух территорий окончательно стала развиваться различными путями.

С середины ХІІІ в. на Владимиро-Суздальской земле быстро начало крепнуть и присоединять к себе соседние земли Московское великое княжество – первое собственно русское государство. Оно занимало выгодное географическое положение на важных торговых путях и стало непосредственным центром русских земель. Соседние княжества, а также леса и болота, которые окружали Московское великое княжество, оберегали его от нападения монголо-татарских и литовских войск. Это способствовало росту экономического и политического значения Московского княжества как центра формирования русской народности. Московские князья, начиная с Ивана І Калиты (1325–1340), умело использовали власть монголо-татарских ханов в своих целях.

В течение ХІV-XV вв. основные русские земли были объединены вокруг Москвы. В конце ХV в. Московское княжество присоединило к себе Ярославское, Ростовское княжества, Новгородскую феодальную республику, Тверское великое княжество, Вятскую и частично Рязанскую земли, и вследствие этого сложилось русское централизованное государство.

В 1480 г. Московское княжество окончательно освободилось от монголо-татарского ига. Великий князь Иван ІІІ Васильевич (1462–1505) стал Государем единого Русского централизованного государства. Но монголо-татарское порабощение оставило глубокий след не только в сознании людей. Оно повлияло на все сферы общественно-политической жизни молодого русского государства, определенным образом отразилось и на менталитете русской народности. Не случайно же Н. Бердяев называл Россию «христианизированным татарским царством».

Московский царь – глава бывшего Северо-Восточного улуса Золотой Орды – с распадом империи Чингисхана воспринимался и московитами, и татарами как законный наследник монголо-татарского государства. По мнению Н. С. Трубецкого, «Московское государство возникло благодаря татарскому игу. Русский царь был наследником монгольского хана. Свержение татарского ига свелось к замене татарского хана православным царем и к перенесению ханской ставки в Москву. Даже персонально значительный процент бояр и других служивых людей московского царя составляли представители татарской знати. Русская государственность… происходила от татарской, и вряд ли правы те историки, которые закрывают глаза на это обстоятельство или пытаются приуменьшить его значение» (3).

Московские князья и другая знать охотно вступали в родство с татарскими вельможами, считая честью брать себе за жен если не родственниц ханов, то, в крайнем случае, знатных девиц из Орды (4).

Вместе с тем следует отметить, что московские (как и другие восточнославянские) земли под властью Золотой Орды остались христианскими. Более того, по мнению историков, есть основания утверждать, что как раз в период монголо-татарского господства христианство стало по-настоящему религией московитов, 90% которых вплоть до ХІХ в. включительно составляли крестьяне. На большей части Московии простой люд не идентифицировал себя ни с каким этносом и не имел определенного этнонима, но эти люди называл себя христианами. Именно этим и объясняется тот довольно странный факт, что название крестьян в русском языке происходит не от местожительства их на селе (как у украинцев, белорусов), а по религиозному признаку: крестьянин > крестиянин > христианин.

От финно-угорского названия столицы отдельного княжества Москва, которая впервые как небольшое село вспоминается лишь в 1147 г., было названо целое государство. Ее правители называли себя князьями (впоследствии – великими князьями, позже – царями) московскими, а своих подданных – московскими людьми. Названия «Москва», «Московия», «Московское государство» были официальными правительственными названиями государства. Так её называла и вся Европа, страны Востока, турки, арабы и другие народы, а жителей Московщины именовали «москвинами», «москвитянами», «московитами», «московитянами» 5. Украинцы с ХV в. своих северо-восточных соседей последовательно называют москалями, а их страну – Московией.

Как видим, становление русского этноса происходило вдалеке от Киева и всей первозданной Руси – Средней Надднепрянщины, и не имеет к ней никакого отношения.

Многоэтнический состав населения и своеобразие исторического процесса, который в течение значительного времени проходил в условиях монголо-татарского ига, привели к тому, что формирование русской народности растянулось более чем на три века (вторая половина ХІІ – конец ХV вв.) и прошло в несколько этапов. Постепенно увеличивалась территория государства, происходил долговременный процесс формирования русского языка, менялись духовные приоритеты и культура в целом, а все это формировало и новую ментальность всей народности. Эта ментальность была достаточно своеобразной по сравнению с мировосприятием южных русинов-украинцев. Русские в эпоху Ивана Грозного уже были мало чем похожи на русских времен Андрея Боголюбского.

Характерной особенностью процесса формирования русской народности было то, что в нее влилась большая часть финно-угорской и частично балтийской крови. Историческую роль финно-угорского субстрата в формировании антропологического типа русского народа и некоторых особенностей его языка и этнографических черт признают и сами российские исследователи (М. Н. Покровский, В. П. Алексеев, Т. П. Алексеева, Е. А. Горюнова, Г. Ф. Дебец, М. Г. Левин, Т. А. Трофимова и др.).

Итак, имеющийся в распоряжении ученых фактический материал доказывает, что «русский брат» по возрасту вовсе не «старший», а самый младший. К Киевской Руси русские имеют то касательство, что их земли некоторое время полуформально входили в состав этого государства, и будущие русские усвоили христианскую культуру Киевской Руси со многими украинскими влияниями, поскольку творцом Киевского государства был украинский этнос, также они переняли этническое название – Русь.

В соответствии с особенностями процесса формирования территории русского государства во второй половине ХІІ – первой половине ХІІІ вв. на территории современной Европейской России сформировались две группы диалектов: северный (новгородский, псковский и ростово-суздальский диалекты), с одной стороны, и менее выразительный южный со многими локальными отличиями (диалекты Верхней и Средней Оки и междуречья Оки и Сейма), с другой.

Северная группа диалектов обозначалась такими чертами: оканье (то есть отсутствие аканья), прорывное произношение заднеязычного g, цокание и чокание (неразличение согласных ц и ч: боцка «бочка», нацальник «начальник», цетыри «четыре», муцити «мучать», хоцу «хочу»; жречь «жрец», пятничя «пятница», отьча «отьца», в руче «в руце», двачать «двадцать» и т.д.), сближение в произношении согласных з – ж, с – ш (вразда «вражда», друзина «дружина», гресный «грешный», васими «вашими»; гвожди «гвозди», жерно «зерно», помажать «помазать», ожерче «озерцо» и т. д.), твердое окончание -т в 3-м лице глаголов: носит, пишет, знает, носят, пишут, знают; немало специфических лишь для этих говоров слов и тому подобное.

Южному диалекту было характерно: аканье, фрикативное произношение заднеязычного g, формы местоимений мене, тебе, себе (а не меня, тебя, себя), мягкое окончание -ть в 3-м лице глаголов: носить, пишеть, знаеть, носять, пушуть, знають, отсутствие цокания и шепелявого произношения свистящих согласных з, с и др., а также местная лексика.

На особенности общенародного русского языка заметный отпечаток наложило совпадение своеобразных исторических условий, когда формирование русской народности и её языка происходило синхронно со становлением русского централизованного государства. Кроме этого, процесс «сбора» русских земель вокруг Москвы совмещался со стремлением московских правителей объединить все православные народы в одну империю.

После завоевания турками Константинополя (в 1453 г.) и падения Византии в Москве возникла идея перехода центра православия в Москву («Москва – третий Рим»), для осуществления которой прилагали все усилия как церковные деятели, так и светская власть. Из-за этого православная церковь в Московии с самого начала занимала очень крепкие позиции, а церковнославянский язык сыграл там большую роль, чем в Украине и Беларуси. Этот язык был, по сути, единственным литературным языком в молодом Московском государстве.

На основе московского просторечия и деловой письменной речи, щедро обогащенной церковнославянскими элементами, которые приобрели общенародный характер (например, слова с неполногласными соединениями типа время, сладкий, с жд вместо русского ж типа невежда, вражда, прежде, с щ вместо ч типа освещать, вращать и т. д.), в середине ХVІІІ в. в России развивается единая устно-разговорная разновидность литературного языка, которая, распространяясь, все заметнее проникает и в письменность, а также вытесняет диалекты и постепенно становится единым средством устного общения.

В русском литературном языке конца ХVІІ – первой половины ХVІІІ вв. переплелись и взаимодействовали архаично-книжные, народноразговорные, «деловые» («приказные») элементы, а также достаточно многочисленные западноевропейские лексические заимствования. Это был хотя и выразительный, богатый, однако пестрый и неустойчивый язык, который нуждался в упорядочивании и стабилизации. Такие попытки делали А. Кантемир, В. Тредиаковский, М. Ломоносов, Д. Фонвизин, А. Радищев, Н. Карамзин, А. Грибоедов и др. Однако единые общенациональные нормы русского литературного языка были выработаны лишь в творчестве А. Пушкина, который стал основоположником нового русского литературного языка.

1 Залізняк Л. Від склавинів до української нації. – С. 114.

2 Ключевский В. О. Сочинения: В 8 т. – Т. 1. – Курс русской истории. – Ч. 1.– М., 1956.– С. 324 – 325.

3 Трубецкой Н. С. К проблеме русского самопознания. – (Б.м.(, 1927. – С. 49.

4 Новосельцев А. И. Христианство, ислам и иудаизм в странах Восточной Европы и Кавказа в средние века // Вопросы истории.– 1989. – № 9. – С. 31.

5 Наливайко Д. С. Очима Заходу. Рецепція України в Західній Європі ХІ – ХVІІІ стст. – К., 1998. – С. 362.